Блаженный старец Александр (Белкин)
(1898 – 1956 гг.)
13-го января 1898 года в городе Сапожке (Рязанская губерния) у Николая и Александра Белкиных родился сын, при крещении младенца нарекли Александром. Первоначальное образование Александр получил в гимназии в Рязани, затем учился в Геодезическом институте в Петрограде, но за год до окончания учёбы оставил институт. Вернувшись домой, он поступил в институт Водного Транспорта.
После смерти любимой девушки, Александр решил посвятить себя служению Богу и людям. Однажды зимой 1920 года Александр отправился ко всенощной в монастырь Святого Апостола Иоанна Богослова. Поднялась метель, он сбился с пути. Внезапно обессиленный юноша увидел, что его преследуют волки. Александр начал горячо молиться – его молитва была услышана. Неожиданно показались крестьянские сани, крестьяне заметили Александра и спасли его. Его положили на сани и довезли до села. Ступни ног у Александра были отморожены, поэтому его поместили в больницу, где ему ампутировали обе ступни ног. Раны заживали медленно, Александр долго не мог посещать храм. Часто он молился, прося помощи и облегчения страданий.
После больницы Александр жил у брата (его родители к тому времени уже умерли). Александр любил молиться ночью перед храмом Вознесения Господня, превозмогая боль, он поздно вечером приползал в храм (ходить, опираясь на палку, он научился позднее). Неоднократно ночью, особенно во время войны, когда Рязань была на военном положении, его прогоняла милиция.
Семья брата не любила Александра, его поместили в комнату, в которой в зимнее время по стенам выступал иней, замерзала вода.
В храмах он обычно стоял у двери. Когда он громко обличал людей, его просили не мешать богослужению, а он отвечал: «Я не могу молчать. Святитель Николай говорит мне, чтобы я обличал». Много было недовольных, которым не нравилось, что их прилюдно обличают, однажды несколько человек, посулив деньги, уговорили его племянника, чтобы тот избил его. Племянник избивал блаженного, а Александр терпел, никому не жаловался.
Во время войны многие женщины спрашивали его о пропавших без вести родных,
он не отвечал, но когда ему давали просфору и просили: «Помяните о здравие воина такого-то» брал и поминал - это означало, что воин жив. А если не брал и говорил: «Молись сама» — значит, тот, за кого просили погиб. Прозорливец в таких случаях не ошибался, вскоре женщины получали извещение о смерти.
Подвижник в первую, четвертую и седьмую седмицы Великого поста строго постился — без хлеба и воды. Перед причастием Святых Христовых Тайн два дня не вкушал никакой пищи. Он никого не осуждал, и когда другие осуждали при нем, старался найти для осуждаемых извиняющие их обстоятельства.
Из воспоминаний современников: «Был я в то время диаконом. Одним знакомым нравилось, как я за Литургией читаю Святое Евангелие, и они спросили меня, буду ли я завтра служить. «Буду», — говорю. На другой день за Литургией, когда я начал читать, в храме воцарилась необыкновенная тишина и у меня явилась мысль: «Вот как я хорошо читаю, как все затихли и слушают». Не успел я так подумать, как Александр Николаевич подскочил прямо ко мне на амвон и кричит: «Вот как я хорошо читаю, вот как я хорошо читаю!» С большим смущением дочитал я до конца дневное зачало Св. Евангелия и с тех пор старался не допускать в себе таких мыслей.
Во время Отечественной войны в Скорбященском храме было 2 диакона. В этот день служил протодиакон о. Серий, а я пришел помолиться и стоял в алтаре. Но молился я в тот день что-то плохо. Так мне было тяжело стоять, и ко сну клонило, и с ноги на ногу я переминался, и словно тяжесть какая-то была на мне, и даже уйти хотелось. Но до конца все же я достоял. Вот и служба кончилась. Все пошли к выходу. Пошел и я. Когда я поравнялся с Александром Николаевичем, который всегда стоял при выходе, он вдруг кинулся ко мне, плюнул и замахнулся своей палкой, чтобы меня ударить. Я увернулся и сбежал со ступенек паперти. Он побежал за мной по кладбищу. Я бегу, а между тем чувствую, что такой тяжести, как я ощущал, нет, как будто спала она с меня, и мне так легко-легко стало. Добежал я до могилы схимонахини Анны, оглянулся — он уже не бежит. Вижу, народ окружил его и говорит: «Что же ты, Александр Николаевич, напал на нашего отца диакона, ведь он у нас такой хороший...» А он отвечает: «Да разве я на него? Не видели вы, что на нем бес сидел? Я беса и прогнал».
Блаженный Александр многим советовал во всех невзгодах и болезнях, прежде всего, исповедать свои грехи пред священником и чаще причащаться.
Из воспоминаний П. «Старец Александр часто советовал: «Ходите в храм, ходите в храм и любите его». Раньше я никогда не читала и не видела Св. Евангелия. Старец Александр пригласил меня к себе на квартиру, в бывший Казанский монастырь и там он спросил меня: «У тебя есть Евангелие?» Я ответила: «Нет». Тогда он сказал: «Молись, оно придет к тебе недели через две». И ровно через две недели мне домой принесли Св. Евангелие, маленького формата, которое и до сих пор со мною.
Лет через 10 после знакомства моего с ним, когда я опять была у него на квартире, он дал мне подержать Псалтирь и сказал: «Полистай ее». Я полистала, затем он взял ее в свои руки и отдал мне ее с тем, чтобы я упражнялась в чтении ее. До этого я никогда не читала по-славянски, а, получив Псалтирь из рук старца, я стала свободно читать. Он как бы чудесным образом открыл мой разум для чтения этой Божественной книги. С тех пор я не расстаюсь с этой Псалтирью».
Из воспоминаний монахини Натальи: «Когда он проживал еще у брата на территории бывшего Казанского монастыря, частенько заходил и нам. Несколько человек матушек оставили проживать в монастырских домиках... Зайдет Александр Николаевич к нам — мы ему самоварчик поставим, обедом накормим: в гостях он кушал как следует: все по порядку, а дома всю еду смешивал в одной посуде. В первый раз зашел, когда мы его позвали. Из окон нашей келии была видна часть монастырской ограды, он направился прямо к ней. В руках у него как всегда, была палка. Подойдя к ограде, он начал своей палкой колотить по ней, громко приговаривая: «Свиньи, свиньи...» Тогда его позвали к себе и стали спрашивать, о чем он говорил. Он нам ничего не объяснил. Но прошло немного времени: от начальства вышло распоряжение сломать эту часть ограды Кирпич был добротный, его перевезли на другое место и употребили на постройку помещения для свиней. Тогда стали понятны слова Александра Николаевича.
Еще до войны нас монахинь несколько человек собирались выселить с территории монастыря, но мы всегда ходили за советом к старцу Александру. И он нам всякий раз говорил: «Никуда не уходите, никуда». Так мы прожили здесь многие годы, а потом нас оставили в покое».
Со временем люди стали чаще обращаться к прозорливому старцу за советами. Обычно старец советовал поговеть, помолиться, при этом сам молился за тех, кто верил, что его молитва будет услышана.
Монахам он говорил: «Внутренний подвиг выше монашеской одежды».
С годами здоровье старца ухудшилось, он нуждался в уходе, одна верующая женщина приняла его к себе в дом и ухаживала за ним. За месяц до смерти он стал говорить: «Я скоро умру, уже не долго мне остается жить». Он сильно страдал, но принимать лекарства отказывался, при этом говорил: «Зачем мне порошки, я принимал Святые Тайны».
Старец отошёл ко Господу 14-го февраля 1956 года, похоронили его лишь на четвертый день (много верующих людей приходили поклониться ему). Блаженного старца похоронили на Скорбященском кладбище в Рязани около храма.
Господи, упокой душу старца Александра, со святыми упокой, и его молитвами спаси нас!
.jpg)
